Первая развернутая теория причинной связи в науке советского уголовного права была разработана в конце 30-х - начале 40-х гг. прошлого столетия. Наиболее полное выражение она получила в работах А.А. Пионтковского и М.Д. Шаргородского.
Согласно этой теории причинно-следственные связи делятся на два вида - необходимые и случайные. Критерием их разграничения является наличие или отсутствие объективной реальной возможности, закономерности наступления вредных последствий как результата поведения человека. Если действие лица создало реальную возможность наступления вредных последствий (например, в случаях, когда смерть потерпевшего наступила от нанесения ему тяжелой раны или когда она явилась следствием легкого удара и перенесенной недавно мозговой болезни), причинная связь между ними должна быть признана необходимой. Если же в конкретных условиях совершения действия не содержалось реальной возможности последствий, которые наступили вследствие вмешательства привходящих обстоятельств (например, в случаях, когда был нанесен легкий вред здоровью потерпевшего, но он умирает от заражения, происшедшего из-за небрежности врача, обрабатывавшего рану, или погибает во время пожара в больнице), причинная связь между ними носит случайный характер.
А.А. Пионтковский писал: "Вопрос об уголовной ответственности может ставиться лишь в отношении необходимых последствий данного действия человека, т.е. о тех последствиях от данного действия во внешнем мире, которые были реально возможными последствиями при совершении этого действия в данных конкретных условиях, закономерно вытекали из него. Все случайные последствия данного действия лежат за пределами интересов уголовного права. За эти последствия лицо ни при каких условиях не может нести уголовной ответственности" <*>. Основанием для такого решения вопроса, по мнению А.А. Пионтковского, является то обстоятельство, что "в случаях, когда преступный результат объективно является случайным последствием действий данного лица, причинная связь между его действиями и наступившим результатом не охватывается и, разумеется, не может охватываться предвидением субъекта" <**>.
--------------------------------
<*> Уголовное право. Общая часть. М., 1948. С. 303.
<**> Там же. С. 306.
В 1950 г. в журнале "Советское государство и право" была опубликована статья В.Н. Кудрявцева "К вопросу о причинной связи в уголовном праве", в которой автор подверг резкой критике изложенную выше теорию, в том числе утверждение, что при случайных причинных связях преступный результат ни при каких условиях не может охватываться сознанием человека (не существует непознаваемых явлений, иное представление приводит на позиции агностицизма). Ученый обратил внимание на то, что уголовная ответственность возможна и при наличии причинно-случайной связи между поведением человека и его последствиями (например, в случае, когда лицо, зная о предстоящем поджоге больницы, наносит потерпевшему легкое телесное повреждение в расчете на то, что он погибнет во время пожара, что в конечном итоге и происходит), и на этом основании отверг попытки деления причинных связей на необходимые и случайные в уголовно-правовом значении <*>.
--------------------------------
<*> См.: Кудрявцев В.Н. К вопросу о причинной связи в уголовном праве // СГП. 1950. N 1. С. 37 - 44.
В последующие годы проблема причинной связи в теории уголовного права приобрела остродискуссионный характер. В печати, на многочисленных научных конференциях и совещаниях приводились аргументы за и против приведенных соображений, в защиту как той, так и другой позиции.
Так, М.И. Ковалев и П.Т. Васьков предприняли попытку поддержать позицию А.А. Пионтковского и М.Д. Шаргородского. Они обратили внимание на то, что человеческое действие представляет собой единство объективных и субъективных моментов, вследствие чего предвидение лицом возможности наступления вредных последствий в результате вмешательства в причинную связь дополнительных факторов превращает ее при любых условиях в причинно-необходимую связь (Ковалев М.И., Васьков П.Т. С. 41 - 43). Это соображение не получило поддержки в юридической литературе в связи с тем, что противоречило методологическому принципу исследования - в содержание причинной связи как объективной категории включались субъективные признаки преступления.
К началу 60-х гг. позиции спорящих сторон сблизились. В монографии "Объективная сторона преступления" В.Н. Кудрявцев пришел к выводу, что причинная связь между деянием и его последствиями имеет уголовно-правовое значение только тогда, когда в результате его совершения возникла именно реальная возможность наступления вреда. "Причинная связь, - пишет он в своей монографии, - может быть признана элементом состава преступления лишь в том случае, если она развивалась в следующих пределах: от создания реальной возможности наступления вреда до ее претворения в действительность. Действие или бездействие, не создающее реальной возможности наступления вредных последствий, находится в слишком отдаленной связи с результатом и не может влечь уголовную ответственность" <*>. В связи с этим иную интерпретацию в новой работе В.Н. Кудрявцева получил известный казус с поджогом больницы. Причинная связь в этом случае признается им элементом состава при условии, что при нанесении легких телесных повреждений поджог больницы был уже предрешен, так как лишь при этих обстоятельствах действия виновного в нанесении телесных повреждений создавали реальную возможность смерти потерпевшего во время пожара <**>.
--------------------------------
<*> Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. С. 208.
<**> См.: Там же. С. 209 - 210.
К этому времени изменилась и позиция А.А. Пионтковского. В книге "Учение о преступлении", опубликованной в 1961 г., он, продолжая настаивать на том, что причинная связь может иметь уголовно-правовое значение только тогда, когда носит необходимый характер, отказался от своего прежнего утверждения, согласно которому при причинно-случайной связи ответственность лица исключается из-за того, что такой характер причинной связи оно не может предвидеть (Пионтковский А.А. С. 214).
В ходе прошедшей дискуссии были предприняты попытки решить проблему причинной связи и с других позиций.
А.Н. Трайнин обратил внимание на то, что причинность имеет свои градации и причинение может быть доведено до еле уловимого уровня, что в связи с этим причинные связи делятся на юридически значимые и юридически безразличные в зависимости от степени причинения. Однако критерия для выделения достаточной степени причинения А.Н. Трайнин не указал.
Т.В. Церетели для выделения юридически значимых причинных связей предложила свой критерий - критерий реальной возможности воздействия человека на ход событий, ведущих к наступлению общественно опасных последствий. Внедрение этого критерия в судебную практику привело бы к тому, что суд был бы вынужден признавать наличие причинной связи уже в том случае, когда лицо не предприняло никаких действий в ситуации, позволяющей ему воздействовать на ход событий, хотя наступившие последствия явились результатом действий других лиц.
Особый интерес вызвало предложение решить проблему причинной связи на основе философского учения об абстрактной и реальной возможности. В учебнике уголовного права, опубликованном в 1960 г., В.Г. Смирнов изложил позицию, согласно которой причинная связь может быть признана юридически значимой только в тех случаях, когда действие и бездействие человека породили реальную возможность наступления общественно опасного результата. "Деяние человека, ставшее причиной общественно опасного последствия в результате осуществившейся в силу тех или иных причин абстрактной (формальной) возможности или только создавшее абстрактную (формальную) возможность наступления этого последствия, - писал он, - не может быть признано юридически значимым" <*>. Впоследствии эту позицию развил в "Курсе советского уголовного права" В.С. Прохоров <**>.
--------------------------------
<*> Советское уголовное право. Часть Общая. Л., 1960. С. 274.
<**> См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л., 1968. С. 338 - 354.
Ее анализ показывает, что авторы пришли к тем же выводам, что и сторонники деления причинных связей на необходимые и случайные. В том и другом случае критерием выделения юридически значимой причинной связи считается возникшая в результате поведения человека реальная возможность наступления общественно опасных последствий. То, что В.С. Прохоров не признает вообще причинами обстоятельства, обусловившие абстрактную возможность наступления последствий, не меняет существа дела.
Таким образом, одни и те же результаты были получены при исследовании проблемы на основе использования различных философских категорий. Это обстоятельство можно считать наиболее важным итогом многолетней дискуссии по проблеме причинной связи в теории советского уголовного права.