В философской трактовке основание понимается как исходное условие, предпосылка существования некоторого явления или системы явлений. При ответе на вопрос, что же является основанием уголовной ответственности, ученые придерживаются разных, порой диаметрально противоположных позиций.
Отдельные авторы (Б.С. Утевский и др.) основанием уголовной ответственности признают вину, другие (Т.Л. Сергеева и др.) - виновность, третьи (А.А. Герцензон, А.И. Санталов и др.) - совершение преступления, четвертые (А.А. Пионтковский и др.) - состав преступления. С.С. Алексеев, в частности, выделяет два основных звена, образующих основание юридической ответственности: состав правонарушения и правоприменительный акт. А.Б. Сахаров к основанию уголовной ответственности относит состав преступления и личность. Имеет место мнение, что основанием уголовной ответственности выступают состав преступления и совершенное преступление (М.П. Карпушин, В.И. Курляндский и др.). С позиции Б.С. Никифорова, основанием уголовной ответственности выступают вина и виновность. По мнению Б.А. Куринова, состав преступления является единственным правовым основанием уголовной ответственности, в то время как совершение преступления служит фактическим основанием для привлечения лица к уголовной ответственности. Т.В. Церетели доводит число элементов, составляющих в своей совокупности основание уголовной ответственности, до трех: общественная опасность деяния, соответствие деяния признакам состава, описанного в законе, и вина - при этом придавая им равнозначный характер. Не проводя принципиального различия между преступлением и составом преступления, Я.М. Брайнин при решении вопроса об основании уголовной ответственности отдавал все же предпочтение составу преступления. Необычную позицию в решении затронутого вопроса занимал Н.И. Загородников, который предполагал кроме состава преступления учитывать "целый ряд" обстоятельств.
Представляется, что авторы, признающие основанием уголовной ответственности вину или виновность, вольно или невольно раскрывают лишь психологический (субъективный) его аспект, не объясняя значимость объективного. Вряд ли приемлемым может быть предложение о признании основанием уголовной ответственности преступника, ибо оно акцентируется лишь на субъективном моменте и оставляет в тени объективный фактор - деяние.
Далеко не бесспорна и точка зрения Т.В. Церетели. Признавая общественную опасность, противоправность и вину основанием уголовной ответственности, она отождествляет понятие преступления как юридический факт, порождающий регулятивные уголовно-правовые отношения, с правовым его выражением, т.е. составом преступления, не учитывая, что содержание преступного деяния шире основания уголовной ответственности. Кроме того, они отличаются друг от друга и по структурно-функциональной характеристике. Далее, признание общественной опасности, противоправности и вины в качестве самостоятельных оснований уголовной ответственности неизбежно приводит к их искусственному обособлению, отрыву друг от друга, что допустимо лишь в функциональном, а не содержательном плане. Взгляд С.С. Алексеева на основание ответственности объяснить, очевидно, можно тем, что он связывает момент возникновения юридической, в том числе и уголовной, ответственности с моментом вынесения судом обвинительного приговора, что, естественно, не бесспорно.
Из многообразия иных подходов к определению основания уголовной ответственности в качестве отправных можно избрать два основных варианта. Суть первого определяется утверждением, что основанием уголовной ответственности выступает "состав преступления". Смысл второго варианта находит свое выражение в заключении о том, что основанием уголовной ответственности является "деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом".
В теории уголовного права достаточно долго в качестве концептуальной идеи рассматривалось убеждение, что состав преступления - это та уголовно-правовая субстанция, которая выполняет функцию основания уголовной ответственности. Однако свою идею ее сторонники высказывают по-разному. Для одних единственным основанием уголовной ответственности является "установление" в действиях виновного определенного состава преступления. Следует заметить, что установление состава преступления представляет собой процесс познания, оценки, сравнения совершенного деяния с описанием его в законе. Деяние в своем наличном бытии всегда конкретно и потому истинно. Установление же его законодательных параметров относительно и не всегда может быть истинным и конкретным. Для других основанием уголовной ответственности выступает сам состав преступления, что, как будет показано ниже, вряд ли может быть приемлемым.
В последние годы подавляющее большинство теоретиков уголовного права утвердилось во мнении, что основанием уголовной ответственности является деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом.
В плане изложенного, как нам представляется, не всеми авторами, посвятившими свои научные исследования проблеме уголовной ответственности, раскрывается двуаспектность самой идеи о том, что основанием уголовной ответственности является деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом.
Нередко понятия "состав преступления" и "деяние, содержащее признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом" как основания уголовной ответственности отождествляются, что вряд ли оправданно.
Приведенные словосочетания несут различную содержательную и функциональную нагрузку. Состав преступления как информационно-правовая модель сам по себе не может выполнять функцию основания уголовной ответственности в силу своего абстрактного (непредметного) содержания. Уголовная же ответственность есть субстанция предметно-содержательная, которая в силу этого только и может воздействовать на психическую и физическую природу человека, совершившего преступление. Приведенные рассуждения позволят прийти к важному выводу: абстрактное умозаключение не может выступать основанием чего-либо предметно-содержательного.