Top.Mail.Ru
вписать адрес сайта
Контакты:
karayaz@mail.ru
Версия для
слабовидящих


(VIII.2.1) Договоры: понятие и виды.

Важнейшим и наиболее жизненно массовым источником образования обязательств было согла­шение двух сторон-лиц относительно возникновения между ними обяза­тельства определенного содержания — договор (contractus). «Контракт есть взаимное обязательство», «контракт узаконивается через соглаше­ние» — в этих классических для римского права определениях содержа­ния договора самым важным было подразумение необходимости для при­знания договора правовым обязательством наличия согласованной воли двух сторон. Для договора, таким образом, подразумевалось необходи­мым: а) наличие объективного элемента — causa, дозволенной хозяйствен­ной цели сторон; б) субъективный элемент — собственно contractus — нзаимное и согласное проявление воли двух сторон относительно одной и той же цели. Последний момент — наличие согласия .в отношении той же цели — также важен, ибо противное дискредитирует волю сторон.
Соглашение воль относительно цели обязательства должно иметь определенную жизненную и правовую форму: «Нет такого обязательства, ни сделки, которые не содержали бы в себе соглашения, сделанного либо в словах, либо в действиях». В зависимости от формы оформления дого­вора-обязательства определяется источник силы обязательства.
В римском праве не было абстрактного договора вообще с под­разумеваемыми всеобщими требованиями к содержанию вытекающего из него обязательства также в максимально общем виде. Каждый дого­вор-контракт имел точно и однозначно признанный цивильным правом источник возникновения обязательства по нему. В зависимости от этого источника договоры-контракты подразделялись на четыре типа.
Контракты могли быть вербальными, т.е. заключаться слова­ми (verbis); для действительности обязательства достаточно было про­изнесения сторонами слов, свидетельствующих об их договорной воле («даю» — «беру», «обещаешь дать» — «обещаю»), причем в древней­ший период эти слова имели строго предписанный законами смысл и форму, позднее формализм был заменен буквальным значением словес­ного волеизъявления. Контракты могли быть литтеральными, т.е. зак­лючаться на письме (literis); для действительности обязательства меж­ду сторонами достаточно было действия, создавшего согласованную сторонами запись (расписку, запись в долговой книге и т.п.). Контрак­ты могли быть реальными, т.е. заключаться непосредственной переда­чей вещи, не сопровождающейся ни обменомсловесными формулами, ни записями (per re); для действенности обязательства достаточно было удостоверения добровольной передачи и соответственно приема вещи. Контракты могли быть консенсуальными, т.е. заключаться неформаль­ным соглашением (per consensu); для их действительности достаточно было удостоверить факт .согласия в отношении содержания обязатель­ства. Типология договоров — не самодовлеющее подразделение, она важна, во-первых, для определения момента заключения договора и, соответственно, начала «исчисления» обязательства (с произнесения слов, от записи, с передачи вещи, с определения согласия); во-вторых, для содержания и объема требований, вытекающих из обязательств: вербальные и литтеральные контакты точно связаны их содержанием, консенсуальные и реальные — более гибкие, в них может что-то быть подразумеваемо соответственно «обычаям оборота». Поэтому вербаль­ные и литтеральные договоры считались контрактами «строгого пра­ва», соответственно подразумевая наличие у сторон для их реализации строго законных исков. Реальные и консенсуальные были неформаль­ными контрактами, договорами «доброй совести», опираясь в подразу­меваемых обязательствах на иски преторского права.
Существовала и дополнительная классификация договоров-кон­трактов в зависимости от возложения обязанностей на стороны. Догово­ры могли быть (1) односторонними, когда их содержанием устанавливалась обязанность только для одной стороны, а другой предоставлялось только право требовать исполнения обязательства (например, заем); мог­ли быть (2) двусторонними, когда устанавливались взаимно перекликающиеся обязанности сторон, как правило, сложные по содержанию (на­пример, купля-продажа: оплатить в срок, но передать вещь и нужного качества и т.д.); и соответственно иски из таких договоров могли быть раз­нообразными и от двух сторон. Наконец, могли быть договоры (3) в пользу третьих лиц — классическое римское право не знало возможности заключать контракты в пользу не тех, кто участвует в его заключении, но рецепированное право допустило некоторые конкретные виды: договор в пользу собственного наследника, поручение исполнения третьему лицу, как-то связанному с одной из сторон и т.п.
Особую группу договоров римского цивильного права составили т.н. безымянные договоры (innominanti) — не имеющие собственного на­звания и подразумеваемого этим названием содержания, но признанные правом соглашения сторон со следующим обобщенным смыслом: a) do ut des — обмен вещными правами или прямо вещами, б) do ut facias — совершение действия в обмен на вещное право или вещь, в) facio ut des предоставление вещи за действие, г) facio ut facias обмен интересующи­ми стороны действиями. Все это были практически полностью деформализованные договоры, близкие по своей правовой сути к вообще любым сделкам — пактам.
Пакт (pactum) в римском праве означал, во-первых, специаль­ный тип договоров, не входящих в перечисленные категории контрактов, не располагавших для защиты вытекавших из них требований сто­рон специальными исками и защищавшихся в русле требований только преторского права при непротиворечии справедливости; во-вторых, — вообще сделку, заключенную в границах права, пусть и не оформленную согласно требованиям и условиям конкретного вида. Первоначально в римском праве пакты представляли собой дополнительные соглашения к основному договору, или вытекающие из главного обязательства, или специально согласованные с правом оговорки: «Простое соглашение не порождает обязательства, а дает только эксцепцию». Поэтому пакты признавались обязательными только в рамках конкретного договора и только для заключивших его лиц персонально; любой следующий однотипный договор не влек за собой ранее входивших в содержание пакта условий. В дальнейшем под пактами стали пониматься некоторые опре­деленные, но самого широкого содержания сделки неформального ха­рактера. Главное в этих сделках заключалось не в соблюдении той или иной другой формы, а интересов сторон и общих требований права в отношении разумности и целесообразности договорного права: «Соблю­дения только что заключенных соглашений требует справедливость пра­ва и самого дела». Но по-прежнему пакты не имели всеобщего значе­ния: стороны могли закладывать в свое соглашение любое, практически, содержание; обговаривать друг друга любыми главными и побочными обязательствами в рамках индивидуального пакта, но заключенное меж­ду ними соглашение имело силу, и выработанные обязательства рожда­ли условия только для них самих; другие лица конструировали содер­жание пусть и схожего пакта по-своему. Условием оставались общие принципы действительности договоров и отсутствие в условиях пакта посягательства на интересы и права других лиц: Privatis pactionibus non dubium est nоn laedi jus ceterorum. Такое самодовлеющее значение усло­вий пакта было принципиальнейшим сдвигом в эволюции вообще до­говорного права на римской юридической традиции: нормы частного соглашения приближались по своей значимости к требованиям закона, т.е. были для сторон правом.